Иллюстрация: соцсети
Нефтеперерабатывающие заводы, как приграничные, так и расположенные в глубине России, под постоянными, уже рутинными ударами украинских БПЛА. «Прилетают» тихоходы с характеристиками времен даже не Второй, а Первой мировой. Но простейшего зенитного прикрытия этих важнейших объектов до сих пор никто как будто и не собирается обеспечивать.
В минувшие субботу и воскресенье очередные «прилеты обломков БПЛА» наблюдались в таких удаленных друг от друга точках, как Башкирия (Ново-Уфимский НПЗ) и Ленинградская область (Киришский НПЗ).
В Уфе факт прилета сперва пытались скрыть. Сообщалось, что пожар, заснятый рядом наблюдателей, был вызван «технологическими причинами» местного характера. Однако впоследствии в сети были выложены видео с отчетливо видимыми беспилотниками, и Радий Хабиров, глава Башкирии, подтвердил факт удара.
По его словам, повреждения оказались незначительными. Оказалось, что у охраны предприятия «на последнем рубеже» все-таки было при себе некое крупнокалиберное стрелковое оружие, огнем из которого беспилотник был превращен в «обломки беспилотника», упавшие на территорию завода.
Пока неизвестно, кто именно и на каком основании стрелял по беспилотнику в Башкирии. Однако уже давно многие лидеры общественного мнения в России возмущаются фактически полным отсутствием зенитного прикрытия важных объектов вроде тех же НПЗ.
Дело в том, что долетающие до предприятий дроны (или их «обломки») – низкоскоростные, заметные цели, по тактико-техническим характеристикам самого планера соответствующие разве что временам Первой мировой. Их легко уничтожат зенитные пулеметные установки даже времен Великой отечественной, вроде клепаемых тогда на скорую руку счетверенных пулеметов «Максим». Ну а советские ЗУ-23 образца 1960-го года, и вовсе хайтек. В 2016 году они участвовали в донецком параде Победы. Сейчас «зушки» чаще опускают стволы к земле и используются против сухопутных целей, однако снова посмотреть в небо они вполне могут. На складах «зушек» разных модификаций — завалы. Обучить ими пользоваться даже сугубо гражданских людей, тех же сотрудников ЧОП, не отвлекая бойцов с фронта, можно было еще вчера. Но этого не делается.
ЗУ-23 на параде в Донецке 9 мая 2016 года. Фото: wikipedia.org/CC BY SA 4.0
О ситуации буквально кричат достаточно влиятельные люди. Так, Андрей Медведев, вице-спикер Мосгордумы от «Единой России», отмечает — и активной защиты в виде зениток нет, и пассивную запрещают:
«Удары по НПЗ, по инфраструктуре в целом, вполне отражают поговорку про безглазое дитя и его семь нерасторопных и безответственных нянек.
Замечу, что на третий год войны можно было бы все определить, кто именно несет ответственность за оборону объектов в тылу, или создать под это отдельную структуру, возможно, межведомственную. И да. можно было отменить идиотские правила, запрещающие устанавливать сборный каркас, который буквально полностью накрывает строения, потому что пожарная безопасность не велит. Наоборот, можно и нужно было обязать установить защитные конструкции».
Сейчас можно обвинять нефтяников в том, что они наживаются на ударах по своим НПЗ, задирая цены на бензин, и сами не хотят защищаться. Но охранные структуры какой-нибудь «Башнефти», «Татнефти» или любой другой компании не имеют никакой законной возможности закупить те же «зушки», создав мобильные огневые группы. Да и какой-нибудь «Панцирь» им не продадут, не говоря уже о вертолетах прикрытия.
В итоге настроение у людей, понимающих, что делать, но не понимающих, почему ничего не делается, примерно такое, как у корреспондента РИА «Новости» Александра Харченко:
«Смотрю на удары украинских тихоходных БПЛА по нашим НПЗ. В моем лексиконе нет цензурных слов для того, чтобы описать ситуацию. Но больше всего меня поражает, что даже после десятков подобных «падений обломков» никто публично не был арестован и отправлен в казематы за полную профнепригодность в условиях военного времени.
Все средства противодействия украинским БПЛА у нас имеются. Однако, нет системы и страха за провал задачи».
Против тихоходных украинских БПЛА вполне сработают и средства ПВО образца ВОВ, не говоря уже о более современных «зушках». Нужно лишь решить организационные вопросы.
Алексей Васильев, специалист-ракетчик, автор телеграм-канала «Русский инженер», объясняет, как выглядит ведомственный «рассинхрон», препятствующий защите НПЗ:
«Эффективным способом борьбы с БПЛА являются вертолёты, мобильные оперативные группы, древние «зушки» и пулемёты. Все эти инструменты, уже применяются, но очень бессистемно. Использование вертолетов эффективно только в зоне ответственности Минобороны [т.е. на фронте и в прифронтовой зоне СВО – ред.]
Ответственность за глубину территории МО на себя не берет, говоря, что это вообще то обязанности Росгвардии, что в целом верно. Вот только у РГ нет своих боевых вертолетов, только Ми-8 и немного. И заводить у себя данные системы они не горят желанием. Аргументируя, что это не их «калибры», в Росгвардии ждут, что все само рассосётся.
Между тем список действий достаточно прост. Позволить нефтяникам за свой счёт (им это будет дешевле, чем ремонты НПЗ), собрать свои вертолёты Ми-8, забрать с хранения старые Ми-24, оснастить их пулемётами с тепловизорами, рассредоточить по квадратам для дежурства, увязать в информационную сеть и уничтожать те БПЛА, которые прорвались через эшелон ПВО Минобороны.
Затем вблизи объектов, установить зушки, пулеметы. То, что ЧОПы нефтяников не имеют права их иметь по штату, решается просто – достаточно прикомандировать сотрудника РГ. Это должно быть общее дело, а не спихивание друг на друга вины».
Советский военный плакат 1942 года
Илья Мерш, автор телеграм-канала «Старше Эдды», один из постоянных колумнистов RT, резюмирует:
«Как уже говорилось сотни раз, проблема не в средствах поражения, проблема в лени, безынициативности и страхе «как бы чего не вышло».
Будет ли что-то меняться в вопросе защиты НПЗ, пока неясно. Остается лишь надеяться, что схема «русские долго запрягают, потом быстро едут» сработает и здесь.
